28-го января секретарь Совета безопасности Арцаха Виталий Баласанян, затронув тему обвинения, выдвинутого Р. Кочаряну и другим по делу «Первого марта», в беседе с журналистами отметил: «Статья о свержении конституционного строя кажется смешной, вам, наверно, тоже покажется смешной (…) Можете ли вы представить себе, скажем, что сегодня Никол Пашинян свергнет конституционный строй, чтобы остаться премьер-министром? Что означает — свергли конституционный строй? Конституционный строй свергнет та сила, которая не находится у власти, почему человек, находящийся у власти, свергает конституционный строй?»
Виталий Баласанян хочет создать впечатление, что выдвинутое Кочаряну обвинение в свержении конституционного строя настолько абсурдно, что вызывает смех.
Баласанян не мог не знать, что предусмотренное уголовным кодексом инкриминирование не может быть «смешным» или «серьезным», оно может быть «обоснованным» или «необоснованным». Кроме того, «обоснованность» или «необоснованность» обвинения выясняется лишь судебным решением, вступившим в законную силу. Тем не менее, предъявленное Кочаряну обвинение Баласанян охарактеризовал эпитетом — смешное, словом имеющим большую эмоциональную нагрузку.. Это яркий пример применения манипуляционной техники, суть которой в представлении нежелательного для себя явления в несерьезном свете с помощью навешивания ярлыков.
Еще одной манипуляционной техникой является адресованное журналистам и не ожидающее ответа заявление-вопрос: «(…) вам наверно тоже покажется смешной [cтатья о свержении конституционного строя]». Цель — косвенно сделать других, в этом случае — журналистов — сопереживателями, единомышленниками. Другая цель этого вопроса – вызвать подозрение у телезрителя относительно обоснованности обвинения, так как журналисты, естественно, не стали бы отвечать на этого провокационное заявление и это могло создать впечатление, что они якобы согласны с ним.
Основываясь на неверном толковании понятия конституционный строй, В. Баласанян задает риторические вопросы: «(…) что означает — свергнуть конституционный строй?». «(…) Можете ли вы представить себе, скажем, что сегодня Никол Пашинян свергнет конституционный строй, чтобы остаться премьер-министром?». И вот он приходит к такому выводу: «Конституционный строй свергнет та сила, которая не находится у власти, почему человек, находящийся у власти, свергает конституционный строй?»
Этим он пытается доказать, что субъектами преступления «свержение конституционного строя» могут быть только противостоящие правящей власти силы, имеющие намерение захватить власть, а у обладающих властью политических сил,, нет мотивации «свергнуть конституционный строй».
ДЕТЕКТОР отмечает, что вышеупомянутые утверждения Баласаняна не соответствуют действительности, искажают понятия «конституционный строй», «свержение конституционного строя» и вводят общественность в заблуждение.
«Конституционный строй» является как политологическим, так и правовым понятием. Естественно, в основе уголовного дела 1 марта — юридическое определение этого термина. В первой главе Конституции РА закреплены основы конституционного строя. Это, по сути, основы правового демократического государства. Например, соответствующими статьями конституции РА закрепляется форма государства, источник власти, принцип разделения и сбалансироваанности властей, верховенство прав человека и т. д. В Уголовном кодексе РА отмечено также, что подразумевается под свержением конституционного строя. В статье 300.1 вышеупомянутого кодекса говорится, что свержением конституционного строя является устранение какой-либо нормы, предусмотренной статьями 1-5 Конституции или первой части 6 статьи, что выражается прекращением действия этой нормы в правовой системе. То есть мы можем считать, что конституционный строй свергнут, если, например, предусмотренная 3 статьей Конституции РА норма «Уважение и защита основных прав и свобод человека и гражданина является обязанностью государственной власти» фактически перестала действовать. Очевидно, что публичная власть, обязанностью которой является уважение и защита основных прав и свобод человека и гражданина, может злонамеренно прекратить действие этой нормы.
Если создается ситуация, в которой можно точно сказать, что публичная власть не уважает основные права и свободы человека и гражданина, это может означать, что какой-либо представитель власти фактически отменил эту норму, то есть свергнул конституционный строй.
В случае авторитарного режима вполне логично, что какой-либо субъект государственной власти, в целях сохранения рычагов управления, может иметь мотивацию отменить действие какой-либо нормы, предусмотренной статьями 1-5 Конституции или первой частью 6 статьи, то есть иметь мотивацию свергнуть конституционный строй.
ДЕТЕКТОР констатирует, что, полные манипуляций и противоправных положений слова В. Баласаняна, имеют вводящий в заблуждение характер, несообразны для высокопоставленного чиновника и не способствуют полноценному раскрытию «дела 1 марта»
Авторы — Тигран Газарян и Эдгар Варданян
13-02-2019
